Чему нас учит история о скороварках и Гугле

Сейчас многие пишут “смотрите, как работает интернет: человек гуглил скороварки и рюкзаки, и к нему пришла полиция”. На самом деле эта история действительно показывает, как работает интернет — но в совершенно другом смысле, ускользающем от пишущих.

Как развивалась история? Сначала журналистка Мишель Каталано написала
текст
(вероятно, он стал первой по-настоящему популярной записью в блог-сервисе Medium) о том, что в ее дом приезжала полиция, осматривала все и расспрашивала мужа, интересовался ли он изготовлением бомб из скороварок, а затем уехала, сказав “это обычная проверка, мы их постоянно делаем, в 99 случаях из 100 все оказывается ок”. Тогда Каталано решила, что причиной были совершенные ее семьей дома поисковые запросы про скороварки и рюкзаки, а также переходы к текстам о недавнем бостонском теракте (где фигируровали скороварки и рюкзаки).

Чуть позже полиция
сообщила
, что все было иначе: муж Каталано вводил такие запросы на рабочем компьютере, и в полицию настучал его работодатель, заметивший это (правда, сейчас муж там уже не работает — почему до проверки дома дело дошло только сейчас, непонятно).

Это уточнение принципиальное. В первом случае мы имели бы явное доказательство того, что Google очень плотно работает с правоохранительными органами и сливает им все возможное, а не только “отдельные данные по отдельным узким запросам при наличии соответствующего разрешения”: запрос “кто искал скороварки” узким назвать невозможно. Во втором случае мы не узнаем о Google ничего — работодателю с тем же успехом могли бы показаться подозрительными бумажные записи на столе сотрудника, и полиция точно так же приехала бы с проверкой. Возможно, Гугл и сливает данные, но данная история об этом не свидетельствует никак.

А теперь посмотрим, как она находит отражение в соцсетях. Вот типичная запись:

Это свежая запись. Она появилась намного позже, чем полиция сообщила о произошедшем, а Каталано проапдейтила свою запись словами “извините, поступили такие вот данные, до этого у нас такой информации не было и мы сделали из ситуации такие выводы, какие могли”. Однако все продолжают делать уверенные выводы про Сноудена и PRISM, не участвовавших в истории.

А вот популярный
твит
с кучей ретвитов, где переврали вообще все:

Какие еще “45 минут”, если со времен своих поисковых запросов муж успел уволиться? Russian Brooklyn дают ссылку на свой источник:

Если перейти к этому
источнику
, там обнаруживается фраза “searching the home and interviewing her husband for about 45 minutes”. То есть “обыск и допрос” (если поверхностный осмотр и доброжелательную беседу можно так назвать) велись на протяжении 45 минут. Похоже, что создатели твиттера о жизни в США вообще не знают английского языка, если продолжительность обыска превращается у них в “приехали через 45 минут”.

Кстати, их источник тоже обзавелся апдейтом “оказывается, это работодатель навел”, но для Russian Brooklyn написать еще один твит оказалось слишком сложной задачей. И исходный ошибочный продолжает набирать ретвиты, дезинформируя людей.

Что нам это все говорит о работе интернета, если про Google мы ничего не узнали? Эта история наглядно показывает, что интернет работает так: опровержение утки оказывается куда менее замеченным, чем сама утка. Поэтому, например, если кто-то хочет очернить другого человека, он может смело вбрасывать новости вида “такой-то вчера украл у собственной бабушки заначку и потратил на стриптизерш”. И пусть даже очерненный докажет сканами документов, что обе его бабушки умерли двадцать лет назад, это его не спасет: оригинальная новость разойдется шире.

Сознательные блоггеры, ратующие о всеобщем благе, охотно и бесплатно помогут распространить дезинформацию, а затем “забудут” распространить опровержение. Ведь написать “ребята, оказывается, все не так, как я в предыдущем посте сообщал” означает признать, что ошибся и не сумел распознать утку. А признавать свои ошибки не умеют не только чиновники, у которых сегодня
“флаг перевернулся”
, но и блоггеры, над этим “перевернутым флагом” смеющиеся.