Coccoc, Вьетнам и \"немосква\"

Какими путями команды российских (и не только) разработчиков концентрируются в западных стартапах, что они ищут и находят вдали от "берёзок"? Roem.ru разбирает путь людей, пытающихся построить во Вьетнаме "Яндекс образца 1998-го года" - поисковик 
Coccoc.com

Полгода в Швеции хватило Игорю Милякову, приехавшему туда в 2001 году из Ульяновска, чтобы на следующие десять лет заречься от работы за границей. Слишком велика разница в уровне социального общения в Швеции и в России, рассказывает он. "Швеция была великолепной страной, великолепным местом для жизни: красивая, социалистическая, с прекрасными людьми. Но это была золотая клетка, где ты не мог нормально сойтись с местными, сойтись с русским сообществом".

После возращения в Россию он осел в столице. И хотя ему приходили предложения работать в Bloomberg в Сингапуре, и хотя его друзья один за другим уезжали работать в Америку, его притягивала Москва. Здесь он сначала руководил разработкой интерфейсов 
Яндекс.Почты
, потом работал системным архитектором в 
"Иннове"
.

Так что, когда его друг, сам бывший яндексоид, вернулся из Вьетнама и начал с горящими глазами уговаривать его тоже съездить и посмотреть на страну своими глазами, Миляков отнесся к этому предложению с большим сомнением. Его все устраивало, он работал и не искал нового места. И перспектива строить вьетнамский поисковик с русскими корнями под названием Coccoc его особо не привлекала. 

Не искал специально возможности уехать и Михаил Костин - он скорее, отдыхал, уволившись из 
Mail.ru
, где руководил поиском. "На меня вышел Витя (Виктор Лавренко - Roem.ru), предложил поработать. Я сначала скептически воспринял. Вначале съездил сюда в качестве консультанта, а потом через некоторое время пришел сюда работать". Отличить встреченного у офиса Coccoc на улице Михаила Костина от аборигена непросто: он не очень высокого роста, а шлем и мопед во Вьетнаме отличительным признаком не являются. 

Александр Комарницкий, тоже бывший яндексоид, от Москвы откровенно устал. "Задолбали все эти квартиры и ипотеки, надоела Москва с ненормальным ритмом", убиваемые каждый два часа жизни на дорогу, нервы на "жутких дорогах, где постоянно кто-то лезет и подрезает" или толкучка в метро взамен. Раздражение накапливалось как снежный ком. "Постоянное состояние напряженности достало", - описывает он свои ощущения. И приехав во Вьетнам "на посмотреть", он сразу по возвращению в Москву подал заяление на увольнение из "Яндекса", увозя в Юго-Восточную Азию жену Веру и двоих детей.

- Я наконец понял, почему ребята из Яндекса так массово едут во Вьетнам. Разве может быть для бывшего яндексоида цели круче, чем запустить поиск своими руками, - сформулировал профессиональную цель уехавших во Вьетнам программистов бывший коллега одного из сотрудников Coccoc по "Яндексу".  

Сама идея начать работать во Вьетнаме пришла к Виктору Лавренко, создателю поисковой компании Nigma.ru, в 2008 году. Тогда он познакомился с вьетнамскими студентами Факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, среди которых был и Гоша Нгуен, работавший в Coccoc в качестве программиста. Вообще, Нгуена зовут Нгок, но русским такое имя сложно выговаривать, улыбается Лавренко. Нгуен доволен жизнью, в период нашего визита во Вьетнам ходил по офису и хвастался красотой приглашений на свадьбу, которая была запланирована на ближайшее время. 

- У нас была идея создать поиск во Вьетнаме, и мы целенаправленно искали людей, которые могли бы нашу идею поддержать, - рассказывает Нгуен. - Так что в Nigma.ru мы пришли за знаниями и ради возможности поделиться своей задумкой. Идея поиска для Юго-Восточной Азии, для Вьетнама, тогда вообще крутилась в головке у многих.

Самая сложная проблема при построении международной компании, говорит Нгуен, - это проблема общения. У большинства программистов английский язык - не самая сильная сторона. В результате, в команде царит языковое разноголосье - общение идет на трех языках: русском, вьетнамском и английском, в зависимости от участников разговора. Впрочем, документация, в итоге, ведётся на английском языке, убеждает Кристина Мелентьева: "Как иначе?" 

Ядро разработчиков в Coccoc - не россияне, а местные, причем некоторые из них закончили тот же ВМК. "Русские могут быть очень крутыми, но вьетнамским лингвистам все равно проще делать вьетнамский поиск", - говорит Нгуен. Даже месторасположение офиса Coccoc выбирали так, чтобы иметь доступ к сильным программистам - оказалось, что на севере, в Ханое и Хайфоне их больше, чем южном Сайгоне. "Сайгон с точки зрения бизнеса, может быть, более развит, но, с другой стороны, когда бизнес в регионе развит, там и начинать дороже", - рассказывает Нгуен. Вьетнамская дороговизна весьма относительное явление - айтишник-москвич на 500-700 долларов может снять полностью меблированную квартиру площадью под 100 метров. Чудовищно дорогое такси стоит 25 рублей за километр.

В курс дел во Вьетнаме новичков вводил 
Никита Грошин
 (сейчас перебрался в Чикаго)

Что касается вьетнамского языка, то в нём нет окончаний и падежей, зато есть шесть тонов и уровни гортанности - так что одна гласная может писаться восемнадцатью разными способами. При этом вьетнамцам часто лень проставлять диакритику - значки над гласными, объясняющие, как нужно их читать - что искажает тона. Кроме того есть три основных диалекта - северный, южный и центральный, и люди с разными диалектами могут друг друга не понимать. В письменном вьетнамском языке используется латиница, но семантика фактически иероглифическая, а словообразование очень похоже на китайское.

Пробелы во вьетнамском тоже проблема для лингвиста - это не разделитель слов, это разделитель слогов. Разделение же слов идет по контексту. В частности из-за этого даже в Microsoft Word для вьетнамского нет проверки орфографии, отмечает Лавренко, добавляя, что в браузере Coccoc она реализована. Понять, какие "слова" из запроса можно разрывать, а какие - нельзя - одна из самых сложных задач, согласен Костин. Хотя сам он, как руководитель департамента web-поиска не ставит чисто лингвистических задач, но понимает, что из себя представляют алгоритмы, знает, в чем особенности вьетнамского и английского языков: "это важная часть поиска - если их не знать, то сложно контролировать задачи".

Юношеского восторга в целом от всего, что он видит, у Костина нет: "Вьетнам - не страна мечты", говорит он. Главный челлендж работы здесь - именно в том, что это другая страна, другой рынок, поиск на незнакомом, неродном языке. Хотя жить во Вьетнаме с точки зрения климата и цен гораздо приятнее, чем в Москве, но в первую очередь люди едут сюда работать, соглашается Нгуен: 

- Многие пришли сюда не потому что здесь красиво и тропики, а потому что есть интересные и сложные задачи и есть куда расти. Это может предложить не каждая компания. В молодой, растущей компании есть гораздо больше простора для творчества, чем если бы ты сидел в госкомпании. 

- Саша здесь реализуется, а я просто время теряю. В Москве, я бы могла двигаться дальше по карьерной лестнице... - вздыхает Вера Комарницкая.

- Ну какая карьерная лестница? Учительницы? - привычно отзывается ее супруг Александр Комарницкий. Видно, что эта тема периодически обсуждается. И правда:

 

- Это наша главная проблема - периодически спорим на эту тему.

- Я все понимаю, но в Москву не хочу.

Вера и Александр Комарницкие переехали в Москву из Таганрога. За те семь лет, что они прожили в столице, они ни разу не съездили в отпуск отдохнуть, рассказывает Александр. Зато выплатили ипотеку за однокомнатную квартиру, купили машину, отправили старшего сына в детский сад, в который было тяжело попасть. Вера вышла из второго декрета и начала ходить по собеседованиям, чтобы снова выйти на работу. Семья оказалась с однокомнатной квартирой в собственности и с двумя детьми 

- В январе 2012 мы приняли решение, что во Вьетнам мы не едем, - рассказывает она. - А в феврале у Саши опять стала чесаться спинка от прорезающихся крыльев. 

- Да, и я ломанулся во Вьетнам, - соглашается Александр. - Мы и правда, в Москве только-только подошли к моменту, когда детвора подросла, и можно с ними ездить путешествовать, да и финансово стало легче. Но у меня уже пар к крышке подошел, срывало все клапаны, я не выдерживал Москву. 

Вера, переводчик с английского и немецкого, в Таганроге работала преподавателем в школе и институте, а когда Комарницкие только перебрались в Москву была ассистентом генерального директора в строительной компании. Потом ушла в один декрет, затем сразу во второй, выйдя с которого, уже не успела найти работу - муж увез всю семью во Вьетнам. 

Девушка Игоря Милякова идею Вьетнама тоже восприняла без особого энтузиазма. Настя совсем недавно переехала в Москву из Краснодара и грезила столицей. Ей казалось, что это начало "сбычи мечт" и ее великолепной карьеры, "а тут я с предложением поехать во Вьетнам, где ей непонятно чем придется заниматься", рассказывает Миляков. "Но как-то я ее уговорил", добавляет он. Поиск работы во Вьетнаме не по айтишной специальности это тоже челлендж: 

- Я пыталась найти какую-то работу, связанную с немецким языком, - рассказывает Вера. - Отправила письма в немецкие компании - получила ответ, что, спасибо, но все-таки нужен еще и вьетнамский. Русский не нужен. - Она попробовала работать в русском центре преподавателем русского языка, но работа там ей не понравилась. 

- Это реальная проблема, - рассказывает Миляков. - Человек едет работать, с ним едет жена или девушка, она сидит дома, ей нечего делать, ей скучно, она постоянно капает человеку на мозг. В итоге человек хочет уехать куда-то еще, где девушке будет тоже интересно, она ведь тоже полноценный член семьи. И это все приводит совсем не к тем результатам, которых ожидает работодатель, который тебя пригласил. 

Насте повезло - для нее в Coccoc нашлась подходящая работа. Вера не так довольна - в Coccoc она преподает русский вьетнамцам, но "там две группы всего, это ни о чем". Но, говорит она, есть ощущение, что она полезна. 

Это основная проблема Веры во Вьетнаме, признается она в беседе - нет реализации в профессиональном плане. Многие супруги программистов, перевезенных Coccoc во Вьетнам, тоже устраиваются работать в компанию, но для нее полноценного места не нашлось. "Слишком много русских жен привезли", - произносит рекурсивную фразу Вера глядя на Александра и улыбаясь. Есть и конкретные тревоги:

- Понимаешь, сколько мы здесь уже и сколько еще будем? Сейчас мне 32, вернемся - мне будет вообще 35, например. Меня работодатели спросят: "Сколько ты не работала?" И будет уже не 5 лет перерыва, как когда уезжала из Москвы, а все 8 лет. 

Детям Комарницких - 4 и 6 лет, Вера переживает, что во Вьетнаме у старшего сына нет возможности заниматься с русскоязычным логопедом. Сейчас дети ходят в интернациональный детский сад рядом с домом, учат английский. Александр принципиально не хочет отдавать старшего в русскую школу при посольстве, так что супруги ищут хорошую английскую. 

- В школе при посольстве уровень образования "чтобы было". Попав сюда, пожив здесь какое-то время, я совсем печально о России думаю, мне обратно совсем не хочется. Я не знаю, что будет дальше в жизни моей. Но на всякий случай я хочу, чтобы дети очень хорошо знали английский язык.

- У меня здесь появилось очень много свободного времени, - рассказывает уже упоминавшийся Игорь Миляков. - Я стал заниматься спортом гораздо чаще, чем раньше - футбол, большой теннис, плавание. Регулярно, раз в 2-3 недели большой компанией выбираемся в какое-нибудь красивое место под Ханоем. Полет в Ня Чанг в Новый Год в составе 30 человек - одна из тех вещей, которую сложно оценить в цифрах. Игорю, несмотря на то, что его нога в гипсе (последствия столкновения с другим скутеристом) веришь.  

Азия очень большая, говорит он, здесь много стран с самым разным уровнем жизни. Кроме совсем уж средневековых Лаоса и Мьянмы, здесь есть сверхсовременные Сингапур и Гонконг, есть Китай, который развивается семимильными шагами. "И все это на таких же расстояниях и за такую же цену, как Сочи из Москвы", радуется он. 

Юго-Восточная Азия находится далеко от среднего туристического маршрута москвича, только недавно сюда добрался поток друзей и знакомых Милякова. Так что он путешествовал по местам, про которые мало что знал, про которое слышал мало рассказов, при этом часто оказывается, что города и страны Азии ему нравятся больше, чем Европа. 

- И этот позитивный дисбаланс, - говорит Миляков, - когда ты ожидаешь чего-то, а получаешь гораздо большее - он очень сильно радует и показывает, что вселенная гораздо шире, чем ты представлял. 

Сотрудники Coccoc живут в нескольких домах недалеко от офиса, в каждом доме по 7-9 занятых ими квартир. Все часто ходят друг к другу в гости, благо, для этого не нужно идти далеко. "Мы с Сашей Комарницким соседи - живем через стенку. Он может просто постучать в стенку, и я слышу, что он меня зовет на свежие пирожки", рассказывает Миляков. Москве достаётся и от него:

- В Москве тяжело договориться с друзьями, чтобы поехать большой компанией куда-то отдыхать, - говорит Миляков. - У всех разные планы, возможности. У меня, по крайней мере, большими компаниями ездить куда-нибудь не получалось. А здесь ты просто говоришь: "Что-то мы засиделись - две недели никуда не ездили. А давайте на выходных слетаем в Хойан? Есть нормальные билеты по 100 долларов". И люди все говорят "Да, конечно, поехали!". А что такое Хойан? Это 600 км, 45 минут на самолете. Красивый древний город на побережье, наследие ЮНЕСКО, круглый год лето, великолепные острова с кристально чистой водой и морскими зверюшками. Можно понырять с аквалангом или просто поплавать с маской, просто полежать на пляже или погулять в городе.

В Москве у Милякова дорога до работы занимала 30-40 минут, что по московским меркам довольно немного. А вот полтора часа, которые нужно потратить, чтобы доехать до "Меги", порядком утомляли. "Тут у нас во Вьетнаме далеким расстоянием, которое не хочется ехать, считается 20 минут поездки. Это сильно меняет представление о качестве жизни", говорит он. 

Плюсы вьетнамской жизни отмечает даже Комарницкая, которой не хотелось уезжать из Москвы. Здесь хороший климат, дети перестали болеть, семья много путешествует. "У нас до этого отпусков, чтобы куда-то полететь, не было за семь лет совместной жизни. А тут наверстали", рассказывает она.

- В Москве люди, метро, толкучка, ты тратишь час в день в одну сторону, час в день - в другую на дорогу, - говорит Комарницкий. - Постоянное состояние напряженности настолько достало. Я сюда приехал, посмотрел на людей, которые здесь живут - все спокойные, расслабленные. Просто живут, никто не парится, у всех все хорошо. Мне это очень понравилось. 

По деньгам, рассказывает Комарницкий, он особо не выиграл - попросил ту же зарплату, какую получал в Москве. Зато здесь жизнь дешевле, хотя когда принималось решение о переезде, он этого еще не знал. Кроме зарплаты Coccoc оплачивает квартиру и четыре перелета в год. 

- Удерживать в "Яндексе" меня не пытались, там этого нет, - рассказывает он. - Я просто поставил перед фактом своих руководителей. Объяснил, что на выходных смотался в Ханой, посмотрел, как здесь люди живут и работают, и что хочу туда уехать. Все поняли, что я просто устал от Москвы. Претензия была не к работе, не к "Яндексу", а именно к формату жизни в Москве. Жили бы мы там по другому, может быть, все было бы по другому.

В Ханое русские программисты регулярно собираются играть в футбол с командами из русского, американского, чешского и венгерского посольств. Приходят и студенты из России, и вьетнамцы, которые изучают русский при посольстве. По московской привычке Миляков приходит на работу часам к 11, уходит в 20. В "футбольные" дни он выходит с работы всего на 10 минут раньше, приходит домой, ужинает, переодевается, садится на байк и приезжает на стадион в 20:20. "Здесь не тратишь того количества времени, которое тратишь в Москве", говорит он. 

- В Москве есть иллюзия близости к большому количеству старых знакомых, рассказывает Миляков. Кажется, сел на машину и доехал до кого нужно, и страшно, что этой возможности не будет зарубежом.

На деле же все оказывается по-другому. "В Москве, зная о том, что ты всегда можешь приехать - ты никуда не едешь" - с друзьями детства, которые переехали из Ульяновска в Москву, Миляков встречался по факту раз в полгода. "Я здесь уже с ними встречался чаще!", - смеется он. - "О, у меня знакомый живет во Вьетнаме! Зачем Таиланд, поехали во Вьетнам!"

За время подготовки материала Игорь Милюков покинул Coccoc (как сказал Виктор Лавренко: "К сожалению").
А Гоша Нгуен женился.  

 

Анастасия Шматкова, Юрий Синодов