Яндекс.Музыка: новая партнерская программа и все остальное

Во время нашумевшей
истории
“Песни Оксимирона, все права на которые у него, удалили из ВКонтакте вопреки его желанию” хотелось посоветовать подобным независимым музыкантам добавлять все свои записи в легальную Яндекс.Музыку: там подобных удалений не происходит, а цель донести творчество до масс тоже выполняется (по запросу с именем музыканта “Яндекс” до всяких ссылок выдает музыкальный виджет).

Но тогда для независимого музыканта иметь дело с Яндекс.Музыкой означало возиться с подписыванием бумаг в офисе (особенно сложно приходилось группам, где много авторов музыки и текстов). И сегодня это меняется: новая партнерская программа Яндекса позволяет подписать дома один договор и прислать его скан, а свою музыку легко загрузить через Яндекс.Диск. “Цукерберг позвонит” расспросил руководителя проекта Констатина Воронцова и о нововведении, и обо всем остальном, что интересует в связи с «Яндекс.Музыкой» — от подписки на пользовательские плейлисты и скачивания музыки до денежных вопросов и антипиратского закона.

Евгений Трифонов: У вас же раньше процедура добавления собственной музыки была сложной не от нечего делать, а вынужденно. Как получилось обойти препятствия?

Константин Воронцов: Мы очень долго искали варианты того, как можно упростить документооборот, и при этом остаться в правовом поле. В конце концов нам это удалось. Справедливости ради, музыкантам нужно будет отправить нам договор еще и физической почтой, но мы уже можем разместить музыку, пока он в пути.

Важно понимать, что эта программа работает только для случаев, когда права на всю музыку полностью у самих музыкантов. Артисты, будучи личностями творческими, порой забывают, что они давным-давно подписали договор с лейблом. Иногда удивляются, что находятся в нашем каталоге, иногда удивляются, что не находятся.

Трифонов: Насколько понял условия партнерской программы, платить независимым исполнителям за прослушивания их песен “Яндекс” не будет?

Воронцов: Да, сейчас не будем расплачиваться за прослушивания, у малоизвестных артистов слишком маленькие суммы и сложно их считать. Но им это полезно как инструмент маркетинга. К тому же можно привязать к аккаунту кошелек, на который все желающие могут перечислить деньги.

Трифонов: А много ли к вам обращается независимых музыкантов с желанием добавить свою музыку?

Воронцов: До сих пор мы получали по нескольку десятков заявок в месяц, и из-за сложности процесса образовывалась очередь, которую просто не успевали обрабатывать. Всем таким «очередникам» мы скоро вышлем приглашения принять участие в новой программе.

Трифонов: У меня есть любимая малоизвестная британская группа The Indelicates, сохраняющая за собой права на песни и у вас не представленная. Я могу уговорить их добавиться в “Яндекс.Музыку”, или это только для России? (update: ой, оказывается, она и так успела
появиться
в каталоге, еще недавно не было)

Воронцов: Юридически участниками партнерской программы могут быть резиденты любых стран. Их музыка будет доступна во всех странах присутствия Яндекс.Музыки (сейчас это Россия, Украина, Беларусь, Казахстан). Но вообще редко бывает так, что зарубежный музыкант попадает к нам напрямую: обычно, даже если он не подписан на лейбл, его записи есть в агрегаторах, а с ними мы сотрудничаем.

Трифонов: Если речь не о независимых музыкантах, а о звездах, сколько они получают от вас денег и по какой схеме?

Воронцов: Если у музыканта договор с лейблом, то мы сами не знаем, сколько получает лично он: платим лейблу, а как дальше делятся деньги, зависит от конкретного договора лейбла с артистом. Наша схема включает и фиксированные платежи, и разделение выручки. В целом, естественно, доход правообладателя зависит от доли его каталога в общем количестве прослушиваний. Например, у нас есть агрегатор с более чем двумя миллионами треков, но это инди, поэтому в общем числе прослушиваний на них может приходиться всего лишь несколько процентов.

Не могу озвучить точную сумму, которую мы платим за прослушивания, но порядок у большинства стриминговых сервисов мира одинаковый.

Трифонов: И про все стриминговые сервисы мира музыканты жалуются, что там платят копейки. Есть что возразить?

Воронцов: В данный момент продажи альбомов действительно приносят больше денег. Но стриминг — это возможность чаще и объемнее использовать весь каталог, и это более перспективная история. Раньше в стриминге не было ни Metallica, ни RHCP, ни Paul McCartney — при том, что с лейблами у нас договоры есть, это было решение менеджмента группы. Но недавно вот RHCP и Paul McCartney появились. Меняется отношение артистов. Стриминг даже на развитых рынках находится лишь в начале пути, показатели активно растут, позже он станет занимать приличную долю рынка и приносить больше денег. Когда появился iTunes, многие музыканты тоже запрещали продавать там свои записи. Но музыканты работают для аудитории и в итоге подстраиваются под ее модели потребления.

Сейчас мы видим что в США в первом полугодии цифровые продажи синглов упали на несколько процентов, при этом стриминг растет на десятки процентов в год. В некоторых странах музыкальная индустрия показывает рост только за счет стриминга. В Швеции, например, на него приходится до 70% всех доходов.

Трифонов: У вас веб-версия бесплатная, а мобильная платная. Правду ли слышал, что вы теоретически могли бы и мобильную сделать бесплатной, но правообладатели приниципиально на это не согласны?

Воронцов: Важно понимать: веб-версия бесплатна для пользователя, но мы за нее платим живые деньги. А в целом, да, мы рассматривали разные модели. Но мы, как и правообладатели, считаем, что более продвинутый сервис должен стоить денег. И не существует в мире модели, когда прослушивание в мобильном массово доступно бесплатно. В последней версии бесплатен радиорежим, но просто слушать музыку из каталога без ограничений — такого нет. Принципиальная позиция правообладателей — премиальный сервис должен стоить дороже, чем ноль.

Трифонов: А конкретные цены за подписку на мобильное приложение правообладатели пытаются диктовать?

Воронцов: Да, озвучивают конкретные суммы, к которым привыкли на европейском рынке, но мы в России работаем с другим рынком, и здесь привыкли к совсем другому уровню. В результате ищем компромиссы.

Трифонов: У моей жены установлено на телефоне приложение Яндекс.Музыки, но новые альбомы она слушает ВКонтакте просто из-за того, что нашла соответствующее ее вкусу ВК-сообщество с ними: в Яндекс.Музыке ей пришлось бы лично отслеживать, какие интересные ей альбомы вышли в последнее время и есть ли они в сервисе, а в сообществе это делают за нее. Станет ли когда-то возможно подобное у вас?

Воронцов: У нас и сейчас есть плейлисты, где можно довериться чужому вкусу, но они обычно к праздникам и из разных песен, а не целыми новыми альбомами. Но вообще мы думаем над подобными перспективами.

Трифонов: Если на странице артиста в Яндекс.Музыке зайти в “альбомы”, там кучей свалено все подряд — синглы, концертники, сборники ремиксов. Когда интересуют студийные альбомы Pet Shop Boys, а вместе с ними выпадает куча других записей, это раздражает. Почему так происходит и планируется ли сделать более четкую классификацию записей?

Воронцов: У нас около 12 миллионов треков, такой объем невозможно разгребать руками — это автоматизированный процесс. А примерно все, что приходит от правообладателей, в том числе синглы, помечено как альбом. Так в мире устроена система идентификации записей. У альбома уникальный идентификатор, даже если там один трек, и мы ничего больше о нем не знаем. То, что у Pet Shop Boys в альбомах ремиксы — это печально, но терпимо. Происходят гораздо более неприятные вещи: сборники “50 самых известных рэпперов” с жанром “рок”. А у нас, например, есть радио по жанрам, поэтому иногда получается печально: мы, автоматически помещаем рэпперов в жанр “рок”. Но когда такое замечаем – конечно исправляем.

И это еще речь идет о крупных зарубежных лейблах, где все более-менее в порядке. А вот с российскими некоторое время назад была комическая ситуация, когда мы договаривались с какой-то компанией, и нам пришлось поехать в “Союз”, купить диск, оцифровывать MP3 и сложить в базу, потому что у лейбла права на песни были, а самих аудиозаписей не было.

Сейчас у нас стартует проект по разметке базы, улучшению внутренней метаинформации, посмотрим, что получится.

Еще есть такая проблема, что с правами на музыку все очень запутанно, права периодически переходят от одних людей к другим, от новых правообладателей приходят те же альбомы с другими идентификаторами. Поэтому у нас есть альбомы с дублированными треками, есть «склеивающиеся» исполнители, постараемся с этим бороться.

Но в целом мы считаем, что чистота и структурность базы — одно из наших преимуществ, в большинстве случаев можно легко найти нужное.

Трифонов: Когда ВКонтакте удаляли музыку, вы предлагали пользователям идти к вам и сделали функцию импорта плейлистов из ВК. Но как раз удаленные песни не импортировались. Почему так, ВК не отдавал в API названия удаленных?

Воронцов: Да, именно так. Поэтому мы предлагали пользователям обнаруживать их поиском Яндекс.Музыки, добавили в поиск кодовые названия вроде “Ванны без дверей” для Ланы дель Рей. Ведь удаляли в основном песни крупных лейблов, а большинство таких у нас есть.

Трифонов: И насколько вам помогла история с удалением музыки? Сколько пользователей импортировали свою музыку из ВК? Потом они возвращались слушать ее или нет?

Воронцов: Воспользовались возможностью десятки тысяч. Глобальные выводы, на наш взгляд, пока делать рано, но сейчас видно, что активность этих пользователей на Яндекс.Музыке пошла вверх. Кстати, плейлист из топа перенесенных треков получился
очень даже ничего
.

Трифонов: А антипиратский закон вам помог, был заметен приток пользователей?

Воронцов: Антипиратский закон не включает музыку.

Трифонов: Но из-за закона поднялась паника, многие могли подумать “пойду на сервис, где не удаляют песни”.

Воронцов: Мы следим, и на самом деле аудитория довольно спокойна. За пределами гик-тусовки о том, что треки пропадают, кто-то вообще не знает, а кто-то говорит “ну и что, всегда найду в другом месте”. Панических настроений нет. Наверняка у этой истории будет продолжение, в перспективе пиратскую музыку слушать станет сложнее, и, конечно, это пойдет на пользу легальным сервисам, но это не лавинообразный процесс.

Трифонов: У вас был спецпроект с альбомом Мадонны “MDNA”, когда его можно было скачать, но после этого к такой возможности больше не возвращались. Это принципиально?

Воронцов: Да, это разные модели. Мы строим сервис, подразумевающий постоянное возвращение пользователя. Работаем над инструментами, помогающим пользователю найти интересную ему музыку. Это подразумевает постоянное возвращение и фидбэк. Чем больше мы видим фидбэка, тем лучше понимаем и можем подсказать. А скачивание — это про то, как утащить музыку себе под матрасик и никогда больше не возвращаться. Просто разные сервисы с разными моделями поведения.